Неточные совпадения
Только что Петр Иваныч расположился бриться, как явился Александр Федорыч. Он было бросился на шею к дяде, но тот, пожимая
мощной рукой его нежную, юношескую руку, держал его в некотором отдалении от себя, как будто для того, чтобы наглядеться на него, а более, кажется, затем, чтобы остановить этот
порыв и ограничиться пожатием.
— С этих
пор точно благодетельный ангел снизошел в нашу семью. Все переменилось. В начале января отец отыскал место, Машутка встала на ноги, меня с братом удалось пристроить в гимназию на казенный счет. Просто чудо совершил этот святой человек. А мы нашего чудесного доктора только раз видели с тех
пор — это когда его перевозили мертвого в его собственное имение Вишню. Да и то не его видели, потому что то великое,
мощное и святое, что жило и горело в чудесном докторе при его жизни, угасло невозвратимо.
Порой эти видения возбуждали в нем прилив
мощной энергии и как бы опьяняли его — он вставал и, расправляя плечи, полной грудью, пил душистый воздух; но иногда те же видения навевали на него грустное чувство — ему хотелось плакать, было стыдно слез, он сдерживался и все-таки тихо плакал.
И вдруг на мгновение почувствовал себя тем маленьким Сашей, который в ночную
пору слушает
мощный гул дерев, — вздохнулось легко и печально.
Мешая русские слова с немецкими, он высказывал свои опасения за судьбу оставшейся на станции своей сопутницы, но его никто не понимал и в ответ на все его моления, жалобы и
порывы вскочить немецкий кондуктор, с длинным лицом, похожим на гороховую колбасу, присаживал его
мощною рукой на место и приговаривал: «Seien Sie ruhig», [Успокойтесь (нем.).] и затем продолжал вести вполголоса беседу с теми из пассажиров, которые проснулись и любопытно наблюдали эту сцену.
Прежде всего, она рисовала своего мужа сильным, высоким, статным мужчиной, который не потупился бы от ее взгляда, который не спасовал бы перед ее дерзостью и мог бы усмирить ее,
порой хотя бы… ударом своей
мощной руки.
Петр, которому хотелось, чтобы все его подданные даже и думали не иначе, как он велит, постигал, что за
мощная, что за непреоборимая это сила, единственная сила, которую выработал русский народ под гнетом московской централизации, воеводских притеснений и крепостной зависимости, сила, заменившая в нашем народе энергию, заснувшую с тех
пор, как сняты были вечевые колокола и вольное слово самоуправления замолкло перед лицом Москвы.